— Ты боишься привязанности. Это я уже понял. Твой страх вполне обоснован. Еще ты боишься выбирать, потому что раньше это делали за тебя другие, облачив это в форму твоего собственного выбора. Ты не доверяешь мне, моим словам. Ты не можешь не доверять моим действиям. Ты ненавидишь магов-менталистов, и я не могу винить тебя в этом. Возможно, будь на моем месте простой мужчина, ты меньше сомневалась бы и поверила, что между нами не просто секс. И тогда не накручивала бы себя так. Но я не буду переубеждать или что-либо говорить. Ты должна сама поверить мне и победить собственные страхи — это быть с магом-менталистом. Или же не хочешь поверить в то, что и ты можешь быть счастлива. Не веришь словам — смотри на поступки. И отвечаю на твой вопрос: нет, я не хотел тебя проверять. Просто я забыл покормить кота, — обыденно проговорил он и дотронулся до моего виска губами.

— У тебя есть кот? — удивлённо спросила я. — Первый раз о нём слышу.

— То есть из моей речи ты услышала только слова о домашнем питомце? И для кого я только старался? И что у тебя так удивляет? У меня что, не может быть кота? — улыбнулся Зарецкий, и его улыбка настолько поразила меня.

Мне захотелось дотронуться пальцами до его губ, я не стала себя сдерживать, прикоснулась и нежно провела подушечками пальцев по верхней, а потом по нижней губе. Зарецкий воспользовался этим и поймал мой палец в плен, провёл кончиком языка и втянул его в рот. По моему телу побежали мурашки, а внизу живота распространилась приятная нега.

— Не думала, что у тебя может быть домашний питомец, — прохрипела я и никак не могла оторвать глаз от движения его языка на моем пальце.

Он схватил мою руку и, не отпуская взгляд, провёл языком по тыльной стороне ладони, поднялся вверх к запястью и прорисовал там влажный узор. Затем потянул на себя, и я, не сопротивляясь, опустилась сверху на его тело. Моя грудь соприкоснулась с его, а тело отозвалось нестерпимой жаждой. Я не смогла сдержать собственного возбуждения, мышцы напряглись. На скулах стало ещё больше чешуек, а зрачок вытянулся в узкую линию. Я поставила руки по обе стороны от головы Зарецкого и снова не заметила, как распорола подушку острыми когтями.

— Ты так прекрасна в своем истинном обличии, — прошептал маг и подался вперёд, впиваясь в мои губы жёстким и властным поцелуем.

Зарецкий кусал, зализывал мои губы, играл с моим языком, не давая возможности даже вдохнуть. И только, когда я начинала задыхаться, он отпускал меня для живительного глотка кислорода, а потом снова набрасывался с неистовыми поцелуями.

Вдруг мир перевернулся, и я оказалась прижата к кровати. Он быстро избавился от собственных штанов и, не спрашивая, ворвался. Зарецкий покрывал хаотичными поцелуями мои щеки, подбородок, скулы, кусал шею и ключицы. Я царапала его спину и задыхалась от наслаждения, что он мне дарил. И уже в конце, когда мы лежали опустошенные и уставшие, маг прошептал мне в макушку:

— Я скучал.

— Я тоже, — ответила охрипшим голосом я, проваливаясь в спокойный и безмятежный сон.

Глава 12

Просыпаться совершенно не хотелось, было так тепло и уютно в объятиях Зарецкого. Даже проскользнула мысль о совместном будущем, но я сразу отогнала ее. Зарецкий прав, мне было откровенно страшно поверить ему. Я попыталась снова уплыть в полудрему. Только настойчивый звук дверного звонка не дал мне это сделать. Я нехотя поднялась с кровати, прошла к шкафу, набросила на себя длинный махровый халат и пригладила волосы. Затем обернулась и ещё раз посмотрела на спящего Зарецкого, на его голую спину и прикрыла то, что ниже от собственного жадного взгляда, тонким одеялом. Закрыв за собой дверь, я пошла проверять личность нежданного гостя. Открыла и тут же замерла.

Разин собственной персоной подпирал плечом косяк двери моей квартиры. С тех пор, как он поселился здесь, то никогда не приходил ко мне. Возможно, угрозы Зарецкого на него подействовали, не знаю. Но мы встречались только тогда, когда приходило время нашего совместного выхода. Я сделала шаг назад, уступая ему. Привычка тела, чтоб ее! Разин подался ко мне, но я вовремя выставила руку и схватилась за дверной косяк, преграждая ему путь. Муж сделал вид, что не заметил моего нежелания видеть его.

— Доброе утро, нежность моя. Неужели не впустишь собственного супруга в квартиру? — едко спросил он.

В отличие от меня, Константин выглядел, как всегда, безупречно. Отглаженные тёмно-синие брюки с голубой рубашкой, расстёгнутой у горла на пару пуговиц, невероятно ему шли.

— А не слишком ли рано для визита к посторонней женщине? Пусть по документам мы и супруги, но нас уже давно ничего не связывает, — не менее дерзко ответила я.

— Это мы ещё посмотрим, — произнёс Разин и убрал мою руку, мешающую зайти ему в квартиру.

— Тебе лучше уйти, — сложив руки на груди, проговорила ему в спину я.

Разин по своему обыкновению даже не обратил на мои слова внимания и пошёл на кухню. Я последовала за ним, захлопнув входную дверь, а затем остановилась и мысленно застонала. Два бокала, которые я не стала ставить в посудомойку и помыла руками, стояли около раковины. Разин направился прямиком к мусорному ведру, открыл его крышку и тут же хлопнул ею. Думать о том, что он там увидел не стоило — пустую бутылку из-под вина. Константин повернулся и презрительно бросил:

— Я так и думал! Это Зарецкий? Да?

— Я не собираюсь отчитываться перед тобой о своей личной жизни, — но не успела я произнести эти слова до конца, как Разин схватил меня за шею и больно сжал ее.

Я не могла позволить этой сволочи снова надругаться над собой, поэтому схватила его за запястье, резко дернула на себя и коленом ударила прямо поддых. Разин зарычал и схватился за больное место. Но я знала, что его это не остановит, а, скорее, разозлит. Я побежала на выход из кухни, но тут же врезалась Зарецкого. Он стоял на пороге кухни в пижамных штанах и футболке с торчащими в разные стороны короткими волосами. Он настолько был привлекательным с утра, что мне захотелось его поцеловать. Только сложившиеся обстоятельства совершенно этому не благоволили.

— Что здесь происходит? — спокойно и вместе с тем опасно проговорил Зарецкий и обнял меня за талию, развернув перед собой и прижав мою спину к своей груди.

Сейчас этим жестом он показывал, что я его, что я принадлежу только ему. Разина ослепила ярость, и его верхняя губа пренебрежительно дернулась.

— То есть, пока я лечусь от зависимости и стараюсь контролировать себя, ты окучиваешь мою жену и трахаешься с ней? — прошипел тот.

— Не зарывайся, Разин, — строго бросил Зарецкий.

— Не зарывайся? — злобно процедил муж. — Ты запрещал мне встречаться с ней и контролировал каждый мой шаг! А все для того, чтобы забраться в койку к моей жене? После этого ты ещё зовешься моим другом?

— Разин, успокойся. Марина тебе ясно дала понять, что между вами ничего не будет, что вас на данный момент объединяет только это дело.

— Да ты полный мудак! Я пришел к тебе с повинной, а ты так поступил со мной!

— Разин последний раз говорю тебе успокоиться. И чтобы впредь не было недопонимания, я внесу ясность. Как только это дело закончится, я буду претендовать на Марину.

— Сволочь! — надменно бросил Разин и резко вышел из кухни.

С оглушительным стуком хлопнула входная дверь. А я только после этого начала дышать. Затем на ватных ногах пошла к столу, села за него и, поставив локти на стол, уткнулась лбом в ладони.

— Я боюсь, что он сорвётся. Или хуже того что-нибудь сделает, — тихо проговорила я.

— Разин находится под контролем уже очень давно, так что с его стороны точно не стоит опасаться, — Зарецкий подошел ко мне вплотную, облокотился бедром на стол рядом со мной, убрал мои руки и поднял за подбородок голову, а затем провел большим пальцем по нижней губе, слегка оттягивая её. — Ты ничего не хочешь мне сказать или спросить? — хрипло поинтересовался он.

— Ты серьезен в своих словах? — спросила я.